СлонимЕвроТур

Дилемма субъективности в герменевтической философии Г. Г. Шпета
Hа первый взгляд, модели субъективности и разновидности индивидуации, из которых исходил Г. Шпет и ряд представителей его круга 1910—1920-х гг., в точности соответствуют главной тенденции развития западноевропейской философии тех лет — которая в лице последователей Дильтея и Гуссерля, а также представителей нарождающегося структурализма и психоанализа, выражала очень близкие мнения. В их основе лежит отказ от субъект-объектного отношения, характерного для парадигмы Нового времени и модерной эпохи в целом, ориентировавшейся, в конечном счете, на естественнонаучный прототип знания и колониальную модель политики. Это в частности означало, что человек перестал быть только субъектом познания, т.е. всего лишь предметом некоторой рефлексии, неизбежно оставаясь в логической ловушке самоопределения из заранее положенной природы «сознающего». Рефлексивное сознание не является больше тем регионом, из которого может быть поставлен вопрос о человеке. А философия пытается «утвердить собственные права человеческой единственности» в истории.


В общем русле отказа от субъекта в пользу над- и до-субъективных структур — социальных, психоаналитических, герменевтических, Густав Шпет сохраняет, однако, идею автономности сферы идеального. Но он понимает ее не как рефлексивное бытие сознания (Гуссерль), понимающее себя сущее (Хайдеггер) или самореферентную фонологическую структуру, структуру родства или бессознательного (структуралисты лингво-, этно- и психоаналитики), а как логическую и герменевтическую структуру слова как знака, позволяющую этому последнему адекватно выражать смысл обозначаемых им положений вещей.


Целью философии в таком понимании оказывается не просто стремление сделать понятным языковое выражение для другого (что естественным образом достигается приведением говоримого к общепринятому словарю значений), но и отношение к называемым вещам и положениям дел в европейской культуре (понимаемой, разумеется, экстерриториально). Это прежде всего касается региона идеальных предметов, находящихся в ведении науки, искусства и общественной мысли. Этот регион собственно и очерчивает область того, где должен быть реализован искомый «смысл», строго отличаемый Шпетом от уже известных «значений». Т. е. значение предметов и положений вещей, как не только названных, но и понятых в их существенных социальных связях. Разумеется, подобный ход мысли не был чужд ориентации на некий общественный идеал и предполагал определенное понимание


происхождения этого «смысла». В свете известного различения Карла Манхейма идеологии и утопии шпетовская концепция логики истории обладает различимыми чертами социального утопизма, предполагающего достижение в исторической действительности определенного уровня «разумности» сознательными усилиями самих людей.